Объясняя религию - Страница 66

Технические аспекты теории релевантности нам сейчас не важны. Главное, что принцип релевантности достаточно наглядно демонстрирует, как та или иная информация культурного характера оказывается более успешной при отборе. Некоторые типы культурных данных усваиваются легко, поскольку соответствуют интуитивным ожиданиям. В этом случае усилия по производству умозаключений, требующиеся для усвоения данного материала, минимальны. Если вам скажут, что пудель – это порода собаки, вам не составит труда «обработать» данный факт, поскольку у вас уже имеется и работает описанная Атраном система «объединение живых существ в классы».

В области сверхъестественных представлений это тоже проявляется довольно четко. Как я уже упоминал во второй главе, набор шаблонов не так уж велик. Воображение отдельного человека вполне может выходить за пределы этого набора, но идеи, не соответствующие ни одному из шаблонов, как правило, встречаются лишь в периферийных верованиях, а не в основной доктрине, а также в малоизвестных богословских учениях, а не в общепринятых. Идеи, сконструированные по шаблонам, формируются системами логического вывода, управляемыми релевантностью. Вам сообщают, что в лесу незримо присутствуют усопшие, и ваша система интуитивной психологии производит всевозможные умозаключения относительно того, что им известно и чего они хотят, подразумевая сходство их сознания с вашим. Вам сообщают, что эта статуя вас слушает, и вы тут же делаете умозаключения, которые система интуитивной психологии допускает. Поэтому нет ничего удивительного в том, что идеология сверхъестественного строится на образах невидимых божеств с обычным сознанием, а не невидимых божеств с дискретным способом существования.

Нам хочется думать, что мы придерживаемся определенных идей или верований, потому что это в наших интересах, потому что это рационально, потому что они дают адекватное объяснение происходящему вокруг, потому что формируют целостное мировоззрение и т. д. Однако ни одна из этих трактовок не объясняет того, что мы в действительности наблюдаем в человеческой культуре. Предположение, что передача культурных ценностей управляется релевантностью, выглядит куда более вероятным. То есть идеи, «возбуждающие» больше систем логического вывода, больше соответствующие ожиданиям и дающие более обильный урожай умозаключений (или все это одновременно) имеют и больше шансов быть усвоенными и переданными, чем материал, в меньшей степени соответствующий шаблонам ожиданий или не порождающий умозаключений. Определенные культурные представления имеются у нас не потому, что они логичны или полезны, а потому, что наш мозг в силу специфики своего устройства не может не порождать их.

Релевантность существ, имеющих полный доступ

Присутствие в большинстве представлений о богах и духах идеи неограниченного доступа к информации – продукт культурного отбора. За тысячи – многие, многие тысячи – лет во множестве разных социальных групп в человеческом сознании перебывало огромное количество индивидуальных представлений о богах и духах. Они наверняка различались – и сейчас различаются – по многим параметрам. Какое отношение это имеет к тому, как люди вырабатывают представления на основании сведений, получаемых от других? Наличие систем логического вывода имеет простое следствие: люди формируют идеи, которые сильнее всего активируют эти системы и порождают самые обильные умозаключения с наименьшими когнитивными усилиями. Сравните три гипотетические разновидности сверхъестественных сущностей:

• Божества-невежды. Ничего не знают о происходящем, но могут наслать болезнь, обрушить крышу или ни с того ни с сего сделать вас богачом.

• Всеведущие. В их сознании отражены все до единого сведения о мире.

• Имеющие полный доступ к стратегической информации. Владеют любой информацией, которая оказывается стратегической для ваших систем логического вывода.

Первые две разновидности – по очевидным причинам – распространены слабо. Про невежд все понятно, однако их образ никаких умозаключений не порождает. На выбор между двумя возможными вариантами действия присутствие такого невежды не повлияет никак. Так называемые всеведущие повлиять могут, но вычислять, что им известно, было бы слишком трудоемко. Придется просчитывать тончайшие нюансы каждой ситуации, прогнозируя, как ее представляет всеведущий, какие выводы из нее делает и т. д. Причем очень немногие из этих прогнозов будут иметь хоть какое-то значение. (Положим, бог знает, что в моей зубной пасте содержится перекись водорода. И что?) Именно поэтому даже там, где официальная теология постулирует всеведение божества, человеческая интуиция, как показали эксперименты Барретта и Кила, идет куда менее сложным путем. Я не утверждаю, что у человека в принципе не может возникнуть идея божественного невежды или всеведущего. Я хочу сказать, что в ходе многократных циклов усвоения и передачи культурного материала (рассказов, курьезных случаев, объяснения событий, отзывов о случившемся и т. п.) концепции сверхъестественных сущностей, имеющих полный доступ к стратегической информации, получают при прочих равных определенное преимущество, и оно вполне объясняет, почему они встречаются чаще других. Так в чем же это преимущество заключается?

Во-первых, релевантность этих концепций в том, что они требуют – в свете того, как работают наши когнитивные механизмы, – меньших усилий для представления, чем возможные альтернативы. Не забывайте: мы всегда исходим из того, что другие люди не имеют полного доступа к стратегической информации, и делаем скидку на это, когда постоянно прикидываем, что им известно, как они об этом узнали, какие выводы делают. Вчера я разговаривал с таким-то, но ты, наверное, не в курсе, потому что не видел тех, кто видел нас вместе, или общался с теми, кто тебе не скажет, и т. п. Осмысление того, что известно обладателям полного доступа к информации, означает те же самые прикидки только за вычетом препятствий, то есть из «я встречался с таким-то» сразу следует «предки знают, что я встречался с таким-то».