Объясняя религию - Страница 74

Первый – это родственный отбор. На первый взгляд, стерильные муравьи и пчелы, которые обслуживают и защищают колонию, нарушают главнейшие биологические императивы, поскольку начисто лишаются шансов на воспроизводство и даже выживание. Однако, если посмотреть на ситуацию с точки зрения репликации их генов, картина сложится иная. Биолог Уильям Гамильтон с помощью математической модели на основе эмпирических данных показал, при каких обстоятельствах самопожертвование отдельной особи способствует распространению генов, закрепляющих такое поведение. Когда все рабочие в колонии – сестры, а значит, имеют общие с потомством матки гены, то, жертвуя собой, они способствуют распространению этих общих генов. У человека тоже имеются некоторые склонности, которые можно объяснить с точки зрения родственного отбора. Мы не только тратим ресурсы и силы ради потомства, но и сотрудничаем с родственниками гораздо охотнее, чем с неродными по крови, и совсем на других условиях.

Тем не менее родственный отбор явно не единственный фактор, учитывая, что человек с незапамятных времен сотрудничал и с неродными (или состоящими в очень дальнем родстве). Однако такое наблюдается и у других животных видов, кроме человека, и называется взаимным альтруизмом – по принципу «рука руку моет». Как раз из этой категории уже знакомый нам пример с летучими мышами, отрыгивающими кровь. Биолог Роберт Триверс показал, как взаимовыгодные стратегии могут развиваться при определенных параметрах популяции, воспроизведения и использования ресурсов, а также при наличии определенных способностей у особей. Сотрудничество требует умения отличать надежных партнеров, которые отвечают услугой на услугу, от тех, кто этого не делает. За бескорыстным, на первый взгляд, поступком на самом деле кроется точный расчет. Именно так происходит у летучих мышей, дельфинов и других видов со сложным устройством мозга, в том числе, разумеется, и у человека, который хранит память о прошлых эпизодах взаимодействия с другими людьми. И хотя в индивидуальном плане эта стратегия бескорыстна, она эгоистична с генетической точки зрения. Гены, в которых она заложена, имеют больше шансов распространиться, даже если в местном генофонде присутствуют другие стратегии.

Кстати, «стратегия» в данном случае вовсе не подразумевает сознательность и целенаправленность действия. Летучие мыши, отрыгивая кровь, не взвешивают, что лучше – делиться или нет. Стратегия – это просто выработанное поведение, осознанности в нем не больше, чем в умении стоять вертикально. Мы об этом не задумываемся, однако особые системы в мозге, учитывая положение тела в данный момент и распределение веса на каждой ступне, корректируют позу, чтобы не дать телу упасть. Точно таким же образом, как показывают исследования, специализированные когнитивные механизмы регистрируют ситуации взаимообмена, храня их в памяти и производя умозаключения, формирующие последующее поведение, которое не будет требовать осмысленного взвешивания вариантов.

Преодоление оппортунизма

Родственный отбор и взаимный альтруизм не единственные факторы, обусловливающие кооперативное поведение у человека. Люди проявляют альтруизм во множестве ситуаций, где общие гены не фигурируют и никакой взаимности не ожидается. Возможен целый ряд случаев, когда человек отказывается от извлечения всей возможной выгоды. Ведь это же проще простого – красть у друзей, грабить старушек, уходить из ресторана, не оставив чаевых. Отказ от подобных действий не обусловлен и расчетом – например, страхом возможного наказания, – поскольку наблюдается и в тех случаях, когда совершившего такой поступок вряд ли поймают с поличным. Человек, по его собственным словам, просто будет ужасно себя чувствовать, если совершит нечто подобное. Сильные эмоции и нравственные ощущения направляют поведение по пути неумножения личной выгоды.

Есть над чем поломать голову, однако этим фактам можно дать эволюционное объяснение. Пока самое подходящее обоснование этой человеческой склонности поступило от экономистов, обративших внимание, что такие привычные нам поступки, как оставить чаевые в ресторане, куда вы больше приходить не собираетесь, или воздержаться от ненаказуемого мошенничества, не вписываются в стандартные экономические модели. Однако подобное поведение, как предполагает экономист Роберт Франк, может служить для выявления расположенности к сотрудничеству. Человек зависит от сотрудничества и в силу этой зависимости вынужден решать проблемы доверия и лояльности. Где гарантия, что другие предпочтут сотрудничать, а не предадут и не обманут? Нянька может оказаться вором, а деловой партнер – мошенником. Приходится опираться на некие сигналы, указывающие на ту или иную степень надежности. И поскольку мы так зависим от сотрудничества, для второй стороны гипотетического взаимообмена проблема стоит не менее остро. Если вы устраиваетесь работать няней, вам нужно как-то сообщить о своей честности потенциальному работодателю; то же самое относится к человеку, который стремится к честному и взаимовыгодному деловому партнерству. В общем и целом склонность к объединению усилий дает преимущество лишь вкупе с демонстрацией готовности к сотрудничеству. Эти проблемы существуют уже сотни тысяч лет. Пока я приводил исключительно современные примеры, но первобытные собиратели и охотники тоже с ними сталкивались. Вы искренне намереваетесь принести на стоянку все собранные ягоды и разделить их с другими, но это намерение должно быть очевидно всем, иначе сотрудничества попросту не возникнет.