Объясняя религию - Страница 62

Человек как участник социума со сложными схемами взаимодействия не только сам воспринимает стратегическую информацию, но и представляет, в какой мере ею располагают другие. Например, в ситуации, когда у вас имеется что-то нужное мне, у меня автоматически создается представление не только о том, что вы располагаете желаемым мною, но и о том, что вы можете осознавать его желанность для меня, и это может как-то влиять на ваши намерения и т. д. Такие сложные умозаключения находятся в ведении нашей интуитивной психологии, которая дает нам представление о психическом состоянии других людей и их доступе к информации.

Один из фундаментальных принципов интуитивной психологии заключается в том, что доступ к информации несовершенен. Сталкиваясь с ситуацией и получая какую-то информацию о ней, мы не считаем автоматически, что информация эта одинаково доступна всем и каждому. Например, вытащив ключи из кармана вашего пиджака, пока вас нет в комнате, я буду заведомо считать, что вы об этом не знаете. И отсутствие ключей станет для вас неожиданностью. Как мы видели в третьей главе, нормальный ребенок с четырехлетнего возраста способен выполнять экспериментальные задания, требующие оценки подобных препятствий к владению информацией. То, что ваши ключи теперь в моем кармане, не означает автоматически, что вы об этом знаете. И представление об этом не требует сознательного рассуждения, поскольку интуитивная психология исправно выполняет свою работу на «кухне» сознания. Принцип «несовершенного доступа к информации» настолько фундаментален, что отсутствие его в когнитивном арсенале приводит к таким патологиям, как аутизм.

Этот принцип относится к информации в целом, а значит, и к стратегической информации как ее подвиду. То есть в определенной ситуации и при наличии некой информации о ней, которая для вас лично будет стратегической (активирующей способности к социальному взаимодействию), вы не можете автоматически допускать, что другие – а именно участники ситуации – тоже этой информацией владеют. Это общий принцип несовершенного доступа: в социальном взаимодействии мы исходим из того, что доступ других людей к стратегической информации не бывает совершенным и автоматическим.

Допустим, вчера вечером вы ходили в соседнюю деревню на тайное свидание. Информация о том, с кем вы встречались, может, по крайней мере потенциально, оказаться стратегической для других. (Даже если настоящей ценности она не имеет.) Знание, что вы встречались с таким-то или такой-то, активирует их системы логического вывода и может повлиять на взаимодействие с вами. Однако сами вы до конца не знаете, в какой степени этой информацией владеют другие. То есть вы не можете исходить из того, что им все известно. Вы можете надеяться, что не известно (боясь скандала), или, наоборот, желать, чтобы они знали (тогда можно будет похвастаться победами на личном фронте).

Люди, как правило, много времени и сил тратят на размышления о том, владеют ли другие стратегической, на их взгляд, информацией. Они гадают, какие заключения, намерения, планы и т. п. эти другие на данной информации построят, пытаются проконтролировать их доступ к такой информации и отследить либо повлиять на их умозаключения, сделанные на основе этой информации. В основе всех этих сложных вычислений лежит допущение, что доступ к информации и у нас, и у других сложен и, как правило, несовершенен.

Особенность богов и духов

Все эти сложные определения и объяснения нужны нам вот для чего: если человек считает богов и духов существами, с которыми он вступает во взаимодействие, значит, оно будет определяться когнитивными системами, отвечающими за наше регулярное взаимодействие с другими, несверхъестественными, созданиями.

На первый взгляд взаимодействие с ними очень похоже на взаимодействие с людьми – в том отношении, что большинство наших штатных систем логического вывода активируется и производит умозаключения в обычном, в общем-то, режиме. Подчеркиваю это обстоятельство, потому что именно из-за него коммуникация с этими скрытыми от глаз существами получается настолько естественной. У богов и духов есть сознание, поэтому они воспринимают происходящее; мы прогнозируем, что события отложатся у них в памяти, что у них возникнут определенные намерения и что они предпримут некоторые действия для осуществления этих намерений. К богам и духам применимы и более тонкие аспекты социального взаимодействия. Как мы видели на примере квайо, приведенном у Кизинга, жертвовать свинью одному предку, когда на самом деле невзгоды навлекает другой, – это напрасная трата ресурсов. Недовольный дух будет продолжать насылать на людей болезни, пока кто-нибудь не принесет ему правильную жертву. Все это вполне естественно, и прорицатель квайо, которого цитирует Кизинг, не расписывает в подробностях всю подоплеку, потому что она и так подразумевается. Но подразумевается она, только если применять соответствующие системы логического вывода.

В общих чертах все боги, предки и духи интерпретируются как сущности, с которыми можно взаимодействовать с участием систем социального интеллекта. Вы молитесь богу, потому что хотите исцелиться. Это требует допущения, что бог воспринимает вас как больного, понимает, что вы хотите выздороветь, желает вам благополучия, понимает, как это благополучие обеспечить, и т. д. (Кстати, молитвы и другие обращения к богу и духам требуют, чтобы адресат понимал не только слова нашего языка, но и намерения. Слова «Боже, как было бы хорошо, если бы моя родня поладила друг с другом» подразумевают, что бог сможет воспринять завуалированное желание как прямую просьбу: «Пожалуйста, сделай так, чтобы мои родственники поладили».) Боги и духи, желающие чего-то конкретного, зачастую стремятся получить это и удовлетворяются, только когда это просходит, не раньше, а за попытку смошенничать или словчить наказывают и т. д. Шаблонность этих представлений только подчеркивает, насколько они интуитивны, если рассматривать их в ключе соответствующих систем логического вывода.